Думаю, что многие жители нашей столицы имели возможность побывать в Вильнюсской древлеправославной церкви и лицезреть великолепный иконостас, с которого на прихожан взирают удивительно впечатляющие лики святых, Богородицы, Господа Вседержателя. Это чудное великолепие храма – Староверческой Поморской Церкви – создавалось веками известными и неизвестными иконописцами. Но там мы видим не только иконы-реликвии, которым сто, двести, а то и триста лет, но и написанные нашими современниками. Это образы Пресвятой Богородицы, Господа Иисуса Христа, святителя Николая Чудотворца, подаренные храму замечательным вильнюсским художником-иконописцем Иваном Ипатьевичем Мхайловым и другими иконописцами. Среди них и наш иконописец Лаврентий Фёдорович Коваленко… Кстати он написал более тысячи икон, которые находятся не только у верующих и в храме Литвы, но и Латвии, Польши, Чехии, Словакии, Германии, США, России: Санкт-Петербурга, Петрозаводска. Москвы, Красноярска и Саранска.
Но сейчас мне хочется сделать небольшой экскурс в историю староверческой иконописи Литвы, ибо она очень интересна.
После Никоновской церковной реформы, когда сторонники старой веры стали ужасно преследоваться, часть из них в конце XVII века из Стародубья переселились в Вятку (территория Беларуси, находившаяся в государстве Речь Посполиты). Там была крепкая старообрядческая община, где печатались и перепечатывались духовные книги, писались и отливались иконы, которые расходились по всему староверческому миру. В староверческих поселениях Вятки организовывались и иконописные мастерские.
В конце XIX начале ХХ века в посадке Митьковка в глубоко религиозной семье староверов иконописца Ефима Фролова появился юноша Гавриил, который вскоре стал известнейшим иконописцем Гаврилом Ефимовичем Фроловым воплотившем в своих работах лучшие традиции русской старообрядческой иконописи. И его уже современники стали называть «Андреем Рублёвым ХХ века».
В середине XIX начале ХХ века в Витебской общине работал иконописец Иван Васильевич Михайлов. Он иконописному делу обучил своего родного племянника Ивана, который вскоре стал известным иконописцем Иваном Ипатьевичем Михайловым и прекрасным реставратором икон.
И он был приглашён в Вильнюсскую общину. Здесь он прожил 64 года и написал огромное количество икон для староверов и частных коллекционеров Литвы, Латвии, Беларуси, России, а также США, Франции, Греции и других стран. Его иконами украшены иконостас и притвор Вильнюсского старообрядческого храма и многих других молитвенных домов Литвы.
После окончания Второй мировой войны И.И.Михайлов по несколько лет работал в Даугавпилсе и написал ряд икон для иконостаса Новостроенского храма и иконописное навершие на переплет первопечатного Апостола Ивана Фёдорова. Среди написанных Михайловым икон – образ святых Виленских мучеников Антония, Иоанна и Евстафия, образы протопопа Аввакума, епископа Павла Коломенского и Андрея Денисова.
Иконам письма И.Михайлова характерна традиционная иконография и графическая сдержанность. Поля, как правило, коричневого цвета, фон написан чаще тёмно-охристый, иногда – зелёный. Мастер практически никогда не подписывал свои работы, но они легко узнаваемы по ликам, характерным складкам одежды и стилю надписаний.
Сохранился богатый архив И.Михайлова, который он унаследовал от своего дяди и учителя И.В.Михайлова и, видимо, других иконописцев, работавших в Дисненском центре. За советом и консультациями к И.Михайлову постоянно обращались многие! художники и иконописцы.
Но н оставил после себя не только большое количество икон, но и несколько учеников. Это Н.Портнов в Латвии, в Вильнюсе Г.Яковлева и Л.Коваленко. Сегодня в Вильнюсе Лаврентий Коваленко в основном и придерживается михайловской манере иконописи.
Правда Лаврентий только в свои 27 лет повернулся лицом к христианской культовой живописи, оставив привычный ему после художественной школы жанр пейзажной зарисовки и бытового портрета.
Что этому стало причиной – ответить трудно. Но, пожалуй, основной причиной стала его крепкая староверческая вера, полученная с молоком матери в старообрядческой семье. Набожность и мудрость возраста со всякими жизненными неурядицами, в том числе и военного периода его службы в армии, глубокое понимание значения самой иконы в жизни его соплеменников-старообрядцев-поморов.
Не случайно сегодня Лаврентий утверждает, что икона – это особый символ. Возводя дух верующего в духовные сферы, она не только обозначает и выражает их, но и реально являет изображаемых в нашем переходящем мире. Это сакральный символ, наделённый силой, энергией. Святостью изображённого в иконе персонажа или священного события. Благодатная сила иконы, согласно иконочитателя, обусловлена самим подобием, сходства образа с архетипом и именованием, именем иконы. Икона в сущности своей, как и её главный божественный архетип, антиномична: это выражение невыразимого и изображение неизобразимого. Древние антитетические архетипы зеркала, как реально являющие прообраз и имени, как носителя сущности именуемого, обрели в иконе антиномическое единство.
Икона реально являет своей первообраз. Отсюда поклонная и чудотворная функция иконы. Верующий любит икону, как сам архетип, целует её, поклоняется ей, как самому изображённому лицу и получают от иконы духовную помощь, как от самого архетипа. Икона поэтому – моленный образ. Верующий молится перед ней, как перед самим архетипом, раскрывает ей свою душу в доверительной исповеди, прошении или в благодарении.
Иконописец Лаврентий Коваленко прекрасно понимает, что прежде всего необходимо отметить общие для всех староверских икон особенности, позволяющие отделить их от произведений официального церковного искусства.
Во-первых, как известно, одним из важнейших расхождений между старообрядцами и никонианами был вопрос о перстосложении. Официальная церковь в послереформенное время запрещала изображение на иконах двоеперстного сложения. Напротив, в старообрядческом изобразительном искусстве повсеместно встречается двоеперстие.
Во-вторых, расходились старообрядцы и никониане в надписании аббревиатуры имени Иисуса Христа. Старообрядцы отвергают никоновское нововведение — написание имени Христа как Иисус и, следовательно, надпись на иконах «IИС. ХС». Единственно правильным провозглашается написание имени Христа как Исус и аббревиатуры «IС».
Третья особенность — отличие символов евангелистов на старообрядческих и никонианских иконах: символом Марка у старообрядцев является орел, а Иоанна — лев, на православных иконах послениконовского периода — наоборот. Кроме того, старообрядческие иконописцы продолжали в соответствии с древней русской традицией изображать евангелистов в виде животных, что было категорически запрещено православной церковью в 1722 г.
Наряду с двоеперстием одним из существенных разногласий старообрядцев с официальной церковью был вопрос о форме креста. На всех старообрядческих иконах в руках святых, на маковках церквей всегда изображаются только восьмиконечные кресты. Мы никогда не встретим здесь четырехконечных или шестиконечных.
На старообрядческих иконах также не могут встречаться изображения новых святых, канонизированных русской православной церковью уже после раскола.
В иконописных мастерских свято соблюдались исповедуемые староверами каноны и традиции древнерусской иконописи, которые, в свою очередь, определялись кругом православных образцов, сложившихся к середине XVII в. Именно в старообрядческой среде была сильна ориентация на древние образцы, большинство из которых дошло до нас в поздних повторениях. В какой-то степени народные иконы отражают и определенный иконографический репертуар. Старообрядцы разных толков по-разному к иконе. В одном толке в разных общинах (починках, деревнях, сёлах) были свои представления о том, каким иконам поклоняться и как. И всё это нужно знать, считает Лаврентий.
Новое иконописное дело, считает Лаврентий, вопреки ожиданиям, оказалось более трудным, чем свободная живопись. Но этот путь помогли пройти достойные учителя.
Подготовительная работа вроде бы и проста: подгони по размеру сухую доску из дерева любой породы, отшлифуй поверхность, зашпаклюй мелом с желатином и клеем, высуши, снова отшлифуй, затем специальной иглой-чертилкой нанеси через трафарет контуры будущего образа, приготовь фон или нимб из сусального золота.
Потом всё идёт сложнее. Смешивание красок в технике «темпера» требует натуральных эмульсий из цельного яйца, из желтка или растительного сока.
При нанесении мазка нужно избегать плоскостности, очень чётко разграничить цветовые детали. Короче – строго соблюдать систему стилистических и графических норм, которые берут своё начало из двенадцати частей Символа веры, принятого на первых – Никейским и Константинопольском виленских соборах. И канон этот строг и непоколебим никонианскими и иными реформами, допустившими проникновение в позднюю иконопись вольных художественных приемов советской живописи.
Вот такой жизнью сегодня живёт известный иконописец и реставратор Лаврентий Фёдорович Коваленко. Человек и художник своей веры и жизни.
А биография его очень проста. Родился в 1953 году в древнем роду русских староверов, осевших более трёх веков назад в Новой Слободе, что под Кайшядорисом, в семье Фёдора Коваленко. Занимались земледелием.
Его прадед Леонтий Коваленко, сотник Донского казачьего войска освобождал болгар от турецкого ига и воевал под Шипкой. Из эскадрона казаков живыми остались только 21 человек из сотни Леонтия Коваленко. Всю жизнь занимался землепашеством.
Дед Симон Коваленко, тоже землепашец. Участник русско-японской войны 1905 года.
Отец Фёдор Коваленко – тоже землероб. В 1933 году служил в 9-м пехотном полку им. Витяниса в рядах Литовской армии. А в 1944 году был мобилизован на фронт для борьбы с фашистской Германией.
Лаврентий Коваленко – отслужил срочную службу в Советской армии в должности военного топографа, а с 1992-го по 2007 годы – в Литовской армии тоже в должности военного топографа.
И что характерно: все Коваленко имели с собою маленькую походную казачью староверческую иконку «Де Иисуса», которая спасала их от гибели в военных конфликтах.
Эта иконка теперь хранится у Лаврентия. Она сегодня вдохновляет его трудиться на благо своей веры и староверской Поморской церкви.
Альгирдас ПЛУКИС
